Банк Уралсиб: критериям цифрового банка соответствует!

ПАО «Банк Уралсиб» — российский коммерческий банк. В 2020 году входил в топ-20 банков РФ по размеру активов (рэнкинг рейтингового агентства Эксперт РА), в 2021 году — в топ-25 крупнейших банков страны по расчётам агрегатора Банки.ру.

О перспективах развития экосистем на базе финансовых компаний, будущем дистанционного банковского обслуживания и трендах финтеха мы поговорили с менеджерами Банка Уралсиб — старшим вице-президентом по банковским технологиям Константином Меденцевым и руководителем департамента цифрового банкинга Сергеем Гаврилиным.

Видеоинтервью

Расшифровка интервью

—Насколько нам известно, департамент банковских технологий Банка Уралсиб работает по принципу внутреннего ИТ-агентства, конкурируя с внешними вендорами. Расскажите подробнее о специфике работы в таких условиях.

Константин Меденцев: Эта идея пришла к нам пару лет назад, в течение года мы к ней готовились, и уже с 1 июля 2021 года блок банковских технологий функционирует как новый вид бизнеса, отвечающий за доработку и развитие информационных систем под требования заказчиков. Фактически все расходы, связанные с доработками, равно как и аллокация со стороны заказчиков, которая является, по сути, нашими доходами, отражаются в PNL (Отчете о прибыли и убытках).

Что это дает? С одной стороны, банк получает полную прозрачность с точки зрения направления инвестиций в ИТ. С другой, у нас появилась возможность договариваться с сотрудниками блока банковских технологий о производственном плане, а также договариваться с заказчиками о бизнес-плане, который мы должны будем выполнить в течение года. И мы стыкуем между собой две эти сущности, и в конечном итоге получаем правильное планирование нашей деятельности и стремимся как можно быстрее реализовать инициативы наших заказчиков. Таким образом, мы получаем возможность покрыть понесенные нами затраты доходами, полученными от бизнес-заказчиков.

— Насколько в таких условиях ИТ-подразделениям стало сложнее или проще жить? Хватает ли вам сотрудников, и как вы их мотивируете?

Константин Меденцев: Стало проще с обоснованием годового ИТ-бюджета. По сравнению с прошлым годом бюджет на 2022, действительно, значительно увеличился как раз таки в рамках развития информационных систем. Поскольку все стало прозрачным, понятны затраты и отдача, понятно, что и для кого будет делаться, в таких условиях рост бюджета не вызвал у руководства банка никаких вопросов. С другой же стороны стало сложнее, потому что у теперь у нас есть численные натуральные показатели, с помощью которых мы можем измерять свою эффективность за месяц, квартал, полугодие. И главное, мы можем оценить затраты на эту выработку. Поэтому нам приходится следить за уровнем завершенности продукции, которая остается на нашем балансе и не приносит выручки от заказчиков, а те, в свою очередь, естественно, требуют ускорения реализации проектов. Мы спустили на уровень тимлидов и ресурсных лидеров взаимодействие с заказчиками для максимально эффективного покрытия их потребностей. Это накладывает новую ответственность, вызывает сложности с точки зрения работы данного слоя менеджмента.

— Уход западных ИТ-компаний отразился на всем финансовом секторе. Расскажите, как он повлиял на деятельность банка в целом, и о вашей программе импортозамещения.

Сергей Гаврилин: В целом, мы еще не ощущаем ухода крупных ИТ-игроков с российского рынка, и причин здесь несколько. Во-первых, ту технологическую инфраструктуру, которая используется сейчас, мы обеспечивали с некоторым запасом под задачи развития, поэтому в настоящее время не испытываем потребности в оборудовании. Если говорить о программном обеспечении, то те комплексы, на которых работаем, мы старались выбирать из перечня открытого программного обеспечения. Эта стратегия позволяет нам чувствовать себя достаточно спокойно, на нас не влияют никакие ограничения.

Есть еще одна задача, которая касается всей отрасли, — это перенос имеющихся программных комплексов на новые операционные системы и базы данных. Но этот вопрос сейчас в проработке, и вместе во всей отраслью мы найдем решение, которое позволит нам и дальше развивать наши сервисы и перенести собственные разработки на новые СУБД.

— Как вы считаете, какова будет судьба нынешнего тренда на импортозамещение: он тихонечко угаснет по мере нормализации текущей ситуации и возвращения ушедших с российского рынка западных гигантов, и банки смогут остаться на своем софте, или это новый курс, принятый регулятором, и банкам придется менять ПО?

Сергей Гаврилин: Я считаю, что в любом случае нужно стремиться к импортонезависимости ИТ-отрасли нашей страны, чтобы при любых обстоятельствах мы прочно стояли на ногах.— Еще один тренд отрасли — дефицит ИТ-сотрудников.

— После февральских событий произошел отток ИТ-специалистов, это не секрет. Как на вас повлияла эта ситуация? И как вы вообще привлекаете ИТ-специалистов в банк?

Константин Меденцев: Мы работаем с университетами, работаем по всей стране, что позволяет нам достаточно быстро закрывать все существующие вакансии. Кроме этого, для восполнения недостающих ресурсов мы плотно взаимодействуем с нашими подрядчиками, с которыми у нас заключены рамочные договоры, и в случае необходимости оперативно подключаем их к решению задач — в режиме аутсорса.

С точки зрения нашего вида бизнеса все это теперь стало прозрачно для заказчиков. Раньше они считали, что внешние сотрудники обходятся дороже внутренних, но теперь всем стало понятно, что внутренние ИТ-специалисты тоже недешевы. Теперь можно выбирать: сделать задачу силами внутренних сотрудников, но медленно, либо привлечь внешних, сделать быстро, и разница в стоимости будет совсем небольшой.

Рынок ИТ-труда сейчас активно пересматривается. С одной стороны, произошел отток квалифицированных специалистов, они уехали из страны. Но по сути те, кто уехал, и не работали на российские компании, у них были зарубежные заказчики. То есть внутренний рынок труда фактически не потерял ресурсы. Я считаю, что в ближайшее время рынок ИТ-специалистов будет значительно перестроен, и, возможно, уйдет его перегрев. А сами ИТ-специалисты осознают, что их труд должен приносить пользу, причем не только их заказчикам, но и им самим с точки зрения их развития и самореализации.

— У вас большой опыт построения цифровой среды для своих клиентов. На ваш взгляд, экосистемы все еще являются будущим финансовой отрасли, или мы вернемся к сегментации бизнеса?  

Сергей Гаврилин: Банк Уралсиб на сегодняшний день действительно соответствует всем критериям цифрового банка. И да, мы считаем экосистемы перспективным направлением. Причем мы смотрим на них не как на цифровую «барахолку» или кучу мало связанных между собой продуктов: концепцию экосистем мы видим в реализации подхода «от клиента», «от его потребностей». Экосистема должна иметь возможность встроить определенный процесс для того, чтобы клиент, решая свою жизненную ситуацию, смог легко по нему пройти. Цифровые продукты — это просто инструмент для достижения целей клиентов.

— Продолжая тему экосистем: в финансовой отрасли существует тренд на персонификацию предложений, то есть постепенный уход от массовых продаж. Нет ли здесь противоречия: с одной стороны — формирование персональных предложений, с другой — массовый характер экосистем?

Сергей Гаврилин: Я не вижу здесь противоречий. У каждого из нас, как я уже сказал, свои потребности, и свои возможности. Это позволяет на базе экосистемы формировать персональные предложения. Очень важно смотреть на клиентский опыт, с чем он сталкивался, какие продукты использовал. Словом, анализировать данные о клиенте. Эти данные есть у банков, у сотовых операторов, у интернет-провайдеров, у ритейла. Поэтому важно, может быть с помощью государства, договориться о межотраслевом обмене данными, о более свободной их циркуляции. Тогда предложения на базе экосистем станут еще более персонализированными.

— Сергей, на ваш взгляд, каковы перспективы дистанционного банковского обслуживания? Сейчас уже существуют мобильные приложения, часты, боты. Каков следующий шаг?

Сергей Гаврилин: Здесь нужно смотреть на поколение, которое сейчас подрастает и через несколько лет станет активным пользователем финансовых услуг. И если рассмотреть профиль этого поколения, разложить его, то мы увидим, что это жесткие индивидуалисты, привыкшие общаться через сеть, многозадачные и при этом не обладающие большим количеством времени и не проводящие глубокого анализа поступающих предложений. Исходя из этого и формируется направление развития каналов продаж.

Пользовательские интерфейсы должны стать максимально простыми, интуитивно понятными, с применением игровых практик, что позволит клиентам с легкостью пользоваться даже довольно сложными финансовыми продуктами.

В период пандемии многие из нас смотрели живые концерты по интернету, причем это была не просто видеокартинка, а с использованием аватаров. Эта тема зашла на ура. И я считаю, что будущее ДБО в визуализации образов голосовых помощников аналогичными аватарами.
Поскольку, как я уже сказал, наши потенциальные клиенты — индивидуалисты, пользовательские интерфейсы должны позволять настраивать под себя рабочую область приложения, подгружать свой контент т.д.

— Какие ключевые тренды нас ждут в 2023 году: что будет перспективным, на что нужно обратить внимание, какие услуги будут востребованы?

Константин Меденцев: Государство и Центральный банк достаточно четко обозначают тренды, которые нас ждут и на которые необходимо обращать внимание. Первый тренд, который я хочу отметить, — это появление новой формы национальной валюты, цифрового рубля. Как следствие, необходимо будет обеспечивать инфраструктуру для взаимодействия с цифровым рублем (для его конвертации). У государства появится возможность отслеживать целевые деньги и куда они тратятся. С моей точки зрения, это приведет к достаточно серьезной перестройке рынка платежей.

В то же время активно будет развиваться и система быстрых платежей, будут расти объемы платежей, появятся новые сценарии взаимодействия между физическими, юридическими лицами. Продолжат свое развитие маркетплейсы, ожидается более глубокое проникновение в нашу жизнь биометрии, цифровых профилей.

— Люди не очень торопятся сдавать свою биометрию…  

Константин Меденцев: Есть законодательная инициатива подтверждать дистанционную выдачу кредитов через единую биометрическую систему. И если банки хотят обрабатывать кредитные заявки через ДБО, то им придется реализовать этот сценарий.

— Чего, по вашему мнению, не хватает финансовой отрасли. Может быть, отсутствуют какие-то технологии, какие-то коробочные решения? 

Константин Меденцев: Прежде всего, нам не хватает компетентных специалистов. Долгое время отрасль была не самой популярной. Однако, во много благодаря государству, ситуация стала меняться. Сегодня быть айтишником не только интересно, но и выгодно. Я наблюдаю, что все больше молодых людей хотят связать свое будущее с компьютерными технологиями, с программированием. Надеюсь, что кадровый дефицит в конечном итоге исчезнет.