Интервью с директором по инновациям Банка Синара Виталием Копысовым

Видеоинтервью

Расшифровка интервью

— Виталий, расскажите, чем Банк Синара живет сегодня, какие продукты предлагает рынку, какие услуги наиболее востребованы в регионах присутствия?

— Сегодня мы работаем по двум основным направлениям. Первое — классический розничный банк. Мы предоставляем полный спектр продуктов для клиентов: депозиты, кредиты, вклады, переводы, в целом все, что только может понадобиться розничным клиентам. Второе направление — Делобанк. Это банк для малого и среднего бизнеса, который был создан несколько лет назад и довольно активно все эти годы развивается. На практике это безофисный банк, его клиентом можно стать с помощью мобильного приложения и личного кабинета на сайте. Такая концепция работы позволяет нам обслуживать клиентов по всей стране — от Калининграда до Сахалина. Таким образом, мы предоставляем своим клиентам полную линейку продуктов и закрываем все потребности в банковском обслуживании.

— Как Вы оцениваете текущий процесс цифровизации отечественной банковской отрасли в России? Какую позицию занимает Россия в этом процессе, и можно ли говорить, что мы являемся чуть ли не законодателями трендов в этой сфере?

— Впервые в тему цифровизации я погрузился еще в 2017 году, когда мы вошли в Ассоциацию ФинТех (АФТ). Еще ранее, в 2016 году, пытался самостоятельно понять, куда мы движемся, много работал со стартапами. Когда же Банк России стал лидером развития финансовой отрасли и лидером изменения финансовой системы Российской Федерации, я глубоко погрузился в тему и на протяжении уже пяти лет занимаюсь только этим.

Фактически в АФТ и на других площадках мы реализовали сервисы, которые по многим позициям выводят нашу страну в лидеры на мировом уровне. Официально сегодня Россия на третьем месте по развитию финтеха в мире, и многих сервисов, которые мы создаем, нет в соседней Европе, к примеру. Взять хотя бы Систему быстрых платежей (СБП). В принципе, быстрые платежи есть во многих странах, но там они локальные. Чтобы сервис охватывал все банки по всей стране, и чтобы это было сделано под руководством регулятора и было для банков обязательным, — это исключение из всех правил. Мы предоставили этот сервис каждому гражданину. Здесь мы впереди планеты всей!

С технологической точки зрения в рамках СБП мы первыми в мире токенизировали банковский счет и организовали возможность перевода со счета на счет. Ранее, как вы помните, были переводы только с карты на карту. Между тем СБП позволяет, например, оплатить товар, вообще не имея карты. Если раньше мы на своем телефоне создавали кошелек с кодами PAN карты, то в СБП вы вводите номер счета и токенизируете сам счет. К этому счету вообще может не быть карты. Уже с 1 апреля 2022 года этот сервис СБП становится обязательным для банков Российской Федерации, прямых участников СБП.

Очень важно, что регулятор стал мощной движущей силой, которая ведет все банки к одному знаменателю. При этом банки не только получают новые сервисы для своих клиентов, они еще и цифровизируются. Создавая новое, они изменяются сами, и таким образом, за счет развития финтеха выполняется очередной эволюционный виток всей банковской системы России.

— Еще один тренд в нашей отечественной финансовой отрасли — это импортозамещение. Как вы считаете, импортозамещение ускоряет текущий процесс цифровизации или замедляет его?  

— В марте 2014 года, после введения первых санкций против России, многие международные платёжные системы впервые заговорили о приостановке своей работы в России, чтобы у нас в стране больше не случилось подобного коллапса, у нас появилась Национальная система платежных карт (НСПК). Фактически сейчас это единый центр обработки всех транзакций. Он позволяет нам спокойно пользоваться банковскими картами Visa, MasterCard и всеми остальными. Да, мы не выходим за границу — там карты не обслуживаются, но внутри страны у нас проблем нет. И не забывайте о нашей национальной карте. «Мир» уже пошла в мир!

Далее — уже упомянутая мною СБП. С 1 апреля 2022 года Банк России обеспечил нормативно правовую возможность трансграничных переводов в СБП, она выходит за рамки Российской Федерации и, в первую очередь, движется в страны СНГ. В планах регулятора — сделать ее мировой системой, которая позволяет мгновенно переводить деньги по всему миру. Такова сущность нашего финансового сектора: все, что рождается у нас, мы не храним внутри страны, а пытаемся вывести в мир. Например, мои друзья, находящиеся или живущие за границей, легко пользуются СБП, потому что являются гражданами России и имеют счет в российском банке. Из-за границы переводят деньги по всей стране, и им очень это нравится. Аналогичных сервисов за рубежом нет.

— В нашу жизнь все активнее входят экосистемы. На ваш взгляд, каким будет следующий этап их развития? И какая из моделей экосистем, открытая или закрытая, видится более перспективной? 

— Как человек, который с 2017 года занимается маркетплейсами, могу сделать следующее предположение: маркетплейсы перерастут в самостоятельные экосистемы. В ближайшее время планируется вывести в маркетплейсы все продукты юридических лиц. Сейчас ситуация такова: с одной стороны, существуют ограничения экосистем, согласно которым банки не должны развивать свои экосистемы за счет клиентов, с другой стороны, есть уникальный продукт — маркетплейс. Банки смогут вывести свои продукты за контуры кредитных организаций, создать маркетплейсы и развиваться монопольно и самостоятельно. И регулятора это устраивает, поскольку деньги не будут перетекать из финансовой отрасли. И у банка будет понимание, как ему выгоднее работать.

— А Банк Синара развивает какую-то свою экосистему?

— В периметре Банка Синара развивается Делобанк — это экосистема для малого и среднего бизнеса. Изначально она была ориентирована на возможность быстрого открытия счета и предоставление услуг без посещения офиса. Это было очень важно для малого бизнеса. Сейчас мы уже выросли, и можем предоставлять сервисы не только малому и микро-, но и среднему и даже корпоративному бизнесу. Поддерживаемая нами концепция BaaS (banking as a service – банк как сервис) позволяет нам быть для клиентов больше, чем просто банком. Мы даже предоставляем сервисы другим банкам и платформам наших клиентов. При этом у нас нет необходимости разворачивать продукт в своем фронте: мы просто отдаем клиентам API-интерфейс и сервисы, а они сами на своей платформе создают все, что им необходимо. Мы для них являемся финансовым сервисом, а весь клиентский пусть и история происходят у них, они сами создают свой бизнес. Это называется «выдать удочку, а не рыбу». При этом мы не альтруисты, каждая «десятая рыбка» пойманная нашим партнёром должна быть наша.

— То есть, предоставление подобного сервиса — это достаточно перспективное направление для банковской отрасли?

— В свое время концепция BaaS активно развивалась в Азии и Европе. Теперь она пришла к нам. Раньше там многие также пытались создавать карточный процессинг, к которому могли подключаться другие банки. Сейчас есть СБП. И есть банки, которые хотели бы проводить эти операции не напрямую через себя (НСПК), а присоединившись к сервису другого банка. Как раз такой сервис мы предоставляем банкам через универсальный API. В плане поддержки инфраструктуры банку-клиенту не нужно ничего делать — мы предоставляем ему готовые сервисы. Фактически запуская новые сервисы мы сами меняем механизмы взаимодействия с НСПК, а API, связывающий нас и банки мы гибко настраиваем под потребности конкретного банка.

— Развитие экосистемы требует больших вложений — и интеллектуальных, и финансовых. Как вы развиваете свои решения — ведете собственную разработку или привлекаете вендоров с рынка?

— Если речь идет о пилотных решениях, то для их проработки у нас есть специальная команда, которая находится в Калуге. Это инновационная лаборатория, в которой трудятся 10 ребят — аналитики, программисты, разработчики, менеджеры. Вместе со мной они входят в проекты и становятся частью команды ЦБ или НСПК, работают с командами АФТ и на других площадках, будь то Минцифры, Минэкономразвития и др. Мы оцениваем проект и решаем, какие ресурсы нам для его реализации нужны. Проверяем эти пилотные продукты во взаимодействии с остальными игроками. Основная наша задача — быть в тренде, но не тратить большие ресурсы банка на создание MVP. Небольшой командой мы проходим эти этапы, не создавая глобальных затрат, и выходим на банк с уже готовым продуктом, который можно внедрять.

— То есть вы небольшой инициативной группой создаете новые сервисы и передаете дальше на всю банковскую группу. Скажите, пожалуйста, а кто дальше развивает и поддерживает эти решения — собственный штат ИТ или привлеченные команды? 

— Наша инновационная лаборатория так построена, что ее задача — вывести сервис на предпрод. Мы отдаем не просто продукт, но и всю документацию, технологии и API. И после этого к процессу подключаются аналитики нашей ИТ-компании «СКБ-ЛАБ», созданной специально для развития и внедрения сервисов для бизнеса. Также подключаются три наших ИТ-департамента — это те люди, которые занимаются непосредственно внедрением и сопровождением. При необходимости привлекаются также вендоры и разработчики со стороны. Мы при этом выступаем в роли мастер-консультантов по новому решению и рассказываем, как все устроено и работает. То есть сопровождаем процесс запуска продукта или услуги для бизнеса. Задача – внедрить клиентский сервис и обеспечить его работоспособность на уровне надежной и производительной промышленной системы.

Исключением, пожалуй, является СБП. Мы создали для нее процессинг с нуля и продолжаем развивать и сопровождать собственными силами. Это направление так активно развивается, что мы сочли просто невозможным передать создание новых сервисов и поддержки процессинга СБП в ИТ-департаменты. Так что наши разработчики по-прежнему каждый день занимаются совершенствованием и повышением отказоустойчивости систем. Между тем, все, что касается внешних интерфейсов и функций фронт-офиса, дорабатывают уже другие команды — мы к этим задачам не причастны. Наша зона ответственности — бэк-офис и его процессинг.

— Сейчас в ИТ-отрасли идет достаточно серьезная борьба за ресурсы, за квалифицированные кадры. Как вы решаете эту проблему, как удерживаете и привлекаете сотрудников? 

— Мне, наверное, чуть проще, потому что все, что делает моя команда, это поистине уникальные и инновационные вещи. Кроме материальной стороны вопроса наши сотрудники получают возможность постоянно развиваться. А работа над проектами делает их уникальными для отечественного рынка специалистами. К сожалению, специалистов подобного уровня в стране мало, практически всех я знаю в лицо. 

Очень важно, что в ходе реализации наших проектов мы отождествляемся не как банк, а как участник финансовой системы в целом вместе нашим регулятором и другими участниками. Пытаемся понять, какое решение лучше подойдет клиентам не только нашего банка, но и всех банков. Это своего рода «дизайн-мышление». В свое время я возглавлял дизайн-офис, это подразделение-фабрика, которое производит продукты всей банковской группы. Тогда мы пришли к выводу, что очень важно, чтобы новый продукт выходил именно в рамках желаний и потребностей клиента. Первично то, как клиент видит сервис, как его воспринимает. История реализации самого сервиса уже вторична, так же, как и получение выгоды. И главное, что регулятор такую позицию поддерживает, когда говорит, что финансовая система в нашей стране должна быть самой удобной для каждого гражданина и каждого юрлица, что все продукты должны быть доступны от Сахалина до Калининграда, и что при их использовании не должно возникать никаких проблем. Если продукт будет востребован, он и будет монетизироваться бизнесом.

— Получается, что у вас есть «Золотой фонд» сотрудников в ИТ?

— Да, конечно. В свое время я ездил по стране — искал банковских технологов. И нашел единственный институт, где готовят таких специалистов, — в Челябинске. Но после окончания вуза выпускники там не задерживаются: через месяц они уже в Екатеринбурге, через два — в Москве, а потом и вовсе теряются. Когда на всю страну ежегодно выпускается только одна группа таких специалистов — это неправильно. Ведь банковские технологи — уникальные для нашей отрасли специалисты, которые досконально понимают весь процесс. Сегодня класс банковских технологов замещают банковские аналитики — пожалуй, самая ценная специальность сегодня. Хотя на практике их не всегда ценят, как они того заслуживают, отдавая пальму первенства разработчикам. Справедливости ради замечу, что хороший разработчик — это всегда хороший аналитик.

— Еще один вопрос в тему банковских технологий и инноваций: что вы думаете о сегодняшнем дне и перспективах развития блокчейн-систем? О мастерчейн как потенциальной основе криптовалютной инфраструктуры в случае признания этого вида активов в России? Какие технологические вызовы стоят перед банками в этой связи?

— Я давно являюсь приверженцем классических систем и всегда спрашиваю, зачем менять что-то на что-то. Блокчейн-системы пришли к нам на волне хайпа где-то в 2016-17 гг. Молодежь приходила с горящими глазами: «О, блокчейн!». А я всегда говорил — а зачем? Система построена для сервисов, заточенных на криптовалюту. Криптовалют у нас нет — мы ими не занимаемся. Поэтому я испытывал определенный скепсис по отношению к блокчейн-технологиям. Однако в прошлом году вышел нормативный акт 209-ФЗ, где узаконены цифровые финансовые активы. Вот тогда-то я увидел возможности для блокчейна. В принципе, ЦФА хорошо ложатся на платформы использующие блокчейн. Сейчас мы наблюдаем некоторую неопределенность с криптовалютами: не понятно, будут они у нас в стране легализованы или нет. Между тем применение для технологии блокчейн надо искать. Зачастую ее выбирают не потому, что она лучше, а потому, что она инновационней, потому, что это круто и интересно. То есть определяющими являются личные предпочтения отдельных людей. Есть вещи, которые работают только на системах распределенных реестров, а есть те, которые отлично работают и масштабируются и на централизованных системах. Поэтому я считаю, что выбор той или иной технологии должен быть оправдан.

— Читая различные современные исследования, можно сделать вывод, что блокчейн является одним из трендов. Как вы думаете, какие еще тренды в 2022 году будут актуальными для банков и финтеха?

— У нас есть замечательный документ — дорожная карта Центрального банка, где до 2024 года расписано, что и как мы будем активно развивать. Согласно этому документу много всего интересного произойдет с Системой быстрых платежей — это тот тренд, который уже не остановить. Далее предполагается развитие цифрового профиля: до конца года продлен эксперимент по развитию Цифрового профиля физлиц, к началу второго квартала ожидается выход Цифрового профиля юрлиц — будем подключаться и смотреть, как его использовать. Плюс сейчас будет активно развиваться ГИС ЕБС. В декабре прошлого года Единая биометрическая система стала государственной, сейчас там появился генеральный директор. Это направление будет активно развиваться. В этом году мы планируем запустить биометрическую идентификацию для юрлиц — пилот уже собран и будет работать на площадке Банка России и Минцифры. Для физлиц все это уже сделано: в нашем мобильном приложении идентификация по биометрии работает уже с 2020 года. Мы никому эту функциональность специально не рекламировали, но сегодня им воспользовались уже более тысячи клиентов и стали клиентами банка.

— Тем не менее, база биометрии в целом по стране пока маловата…

— У меня есть такой кейс, когда человек, находясь в такси, буквально за 5 минут смог стать клиентом банка, скачать мобильное приложение и воспользоваться сервисом СБП. И все благодаря тому, что у него есть биометрия. Как только у нас стране появится много таких людей, кто понимает, что биометрия открывает перед ними много полезных возможностей, все будет замечательно! Нужно, чтобы человек эту необходимость осознал. Когда люди привыкнут, то начнут пользоваться биометрией не только в критических сервисах, но и, например, для прохода в метро.

— Виталий, огромное спасибо за такую интересную увлекательную беседу.